Побереги дыхание.
Мысль о том, что Барышев без воды, не давала покоя
Володе Смирнову. Он видел, что солнце палит сильнее
и сильнее и что тренер тарахтит на «Симсоне» позади
них. Он ничем не может помочь Барышеву. И у Володи созрел план.
-Доктор, - сказал он, - может, проскочим вперед,
посмотрим, как те двое идут? Может, с ними что случилось?
Врач пожал плечами.
-Сличится, так мы сразу их нагоним. Они впереди всего на три-четыре километра. Завал может случиться здесь,
в основной группе. Тут мы нужнее.
Смирнов решил идти напролом, говорить в открытую:
-Доктор, вы понимаете, Акбар без воды. У всех гонщиков
есть вода, а у него нет. И такая жара! Ему надо передать бачок с водой. Это не нарушение правил, это просто по-человечески
нужный шаг. Поехали! Три минуты – и мы их нагоним.
Я передам Акбару воду.
-Нет! Взял я вас из-за уважения, а теперь вы командуете…
Нам нельзя отлучаться.
«Вот тип, - подумал Володя, - просто непробиваемый».
-Ну я вас очень прошу!
Доктор молчал. Володю выручил шофер. Шофер сказал:
-Доктор, а чего не мотануться? Его дружок вон
сколько сил приложил, ушел вперед. И пить ему хочется.
-Ладно, - неожиданно согласился врач. – Ладно,
поехали, но быстро.
Смирнов обернулся, поискал глазами «Симсон». Он был
позади, метрах в пятидесяти.
-Владислав Николаевич! – закричал Володя и замахал рукой.
Старый Дик подъехал к «Волге».
-Владислав Николаевич, - сказал Смирнов, - есть
возможность поехать к Акбару. Лилька, давай бачок!
-Возьми и запаску, - сказал тренер и вздохнул.
А еще через минуту «Волга» обогнала головную группу. Главный в мегафон крикнул:
-Владимир Семенович, куда?
Врач ответил. Главный не стал спорить.
«Волга» мчалась к Акбару и Сергею.

7.-Вы подъезжайте к ним вплотную, - сказал Володя
шоферу, - идите рядом, с их скоростью. Я передам на ходу.
-Ладно.
-Как только он передаст, делайте поворот и возвращайтесь
назад, - сказал врач.
-Ладно.

69-й километр. Крутить было тяжело. Они шли по
шоссе, которое посыпали щебенкой и полили гудроном.
Колеса липли к гудрону, и крутить было тяжело. Барышев
то и дело прижимал к колесу руку в велоперчатке
и обтирал налипший гудрон и мелкие камешки. Но
от этого мало толку. Он ехал и боялся. Боялся он за
тонкие шелковые трубки, которые ежесекундно мог про-
бить острый камешек.
Они прошли через железнодорожный переезд. До поворота
оставалось немного, чуть больше шести километров.
Сергей посмотрел на часы.
-Леха, - сказал он, - через восемнадцать минут переезд
закроют. Надо торопиться к повороту. Сделаем поворот
и – сюда, чтобы успеть проскочить до поезда.
-Я иду ничего, сказал Барышев. – Это ты телепаешься, как телега.
Упрек был справедливый. Алексей вел сильнее, чем Сергей.
Вот почему Сергей промолчал.

-Поливай, поливай, - ворчал Барышев, сидя на колесе у Сергея, - все равно я обойду тебя на финише…
И вдруг он почувствовал, что крутить стало тяжелее.
Он глянул на колеса, Задняя велотрубка спускала воздух
на глазах.
«Вот тебе бабушка, и Юрьев день», -горестно подумал
Барышев.
-Что ты?
Выходи, - сказал Сергей.
Алексей вышел, изо всех сил налегая на педали. Но
вот колесо застучало по дороге.
-Прокол, - сказал Сергей.
Барышев , с ненавистью глянул из-под рук на Сергея и,
резко затормозив, соскочил с велосипеда. Остановился и Сергей. Он был взволнован сильнее, чем Барышев.
Они стояли на горячем асфальте молча. Первым заговорил
Сергей.
-Вот беда, -сказал он с отчаянием. – вот беда!
Барышев тупо смотрел на спущенное колесо.
Сергей щелкнул замком крепления бачка с водой.
-Леха выпей глоток!
Алексей скрипнул зубами, заорал:
-Иди со своей водой! Чего стоишь? Поезжай, поезжай,
все будешь ближе к финишу, но только первым
тебе его не взять. Я буду первый!
-Леха!
-Поезжай, падло, я догоню и обгоню все равно и тебя,
и всех! Поезжай!
Сергей с испугом поглядел на побледневшего и яростного
Барышева, махнул рукой и сел на велосипед. Барышев глядел ему в след и вдруг заметил, что у Сергея под седлом привязана
запасная велотрубка. Может. Он даст?
-Серега, - закричал Барышев, - Серега!

Но Сергей не слышал его или не хотел слышать. Этого
Барышев не знал. И Тогда он замычал от ярости,
швырнул велосипед и сел на землю.
А в это время рядом с ним остановилась «Волга».

-У Акбара прокол! Воскликнул Володя. Он это видел издали. И видел, как уехал Сергей и как бросил велосипед
Барышев и потом как он сел на землю.
Смирнов схватил велотрубку и запасное заднее колесо
и выскачил из машины.
-Акбар, миленький, быстрее!
-О не падал? – крикнул врач.
Володя отрицательно покачал головой.
А Барышев не верил своим глазам. Володька словно
с неба свалился! И в руках у него велотрубка и запасное колесо. Барышев быстро перевернул велосипед, отжал
зажимы эксцентриков и одним ударом вышиб колесо.
Его тотчас подхватил Смирнов.
-Акбарушка, скорее монтируй и пошел, - торопливо
заговорил Володя. – Разрыв минут шесть. Ты должен успеть…
-Смирнов, поехали! – закричал врач.
-Сейчас!.. Будь здоров, Акбарушка!
Володя на ходу вскочил в машину. «Волга» развернулась.
Володя приветственно помахал Барышеву рукой и вдруг
заметил, что рядом с ним на сиденье катается бачок.
-Вода! – взмолился Володя. – Я ему не передал…
-Все,- сказал сердито доктор. – Возвращаться не будем.
Так он, значит, не падал?
-Нет! – сказал Володя и тут же спохватился: надо было сказать «да», чтобы возвратиться и передать Барышеву бачок.
Но уже было поздно.

8. Глаза Владислава Николаевича, устали от напряжения,
которое они испытали за сегодняшний день. Но глаза
его по-прежнему оставались зоркими, внимательными
относительно всего, что касалось гонки. Тренер хорошо
видел, как Иван, Виктор и Славка-капитан честно работали,
когда бывали лидерами и, стараясь тратить как можно меньше
сил, садились на колесо. Ребята шли вразбивку: свой, чужой, свой, чужой… Такой прием гарантировал их от внезапного
рывка противника. Группа шла в разном, но ровном темпе.
Скорость не падала ниже сорока километров в час.
Вдруг тренер почувствовал, что скорость гонщиков возросла.
Ненамного, но возросла. Тренер забеспокоился. Многолетний
опыт говорил, что возникли новые обстоятельства. Но какие?
Владислав Николаевич встал во весь рост, управляя мотоциклом стоя, посмотрел вперед и свистнул.
-Что такое?- спросила Лиля.
-Кажется, Барышев или этот мастер. Не пойму, кто именно.
Лиленька, у вас зрение лучше.
Лиля приподнялась с седла, стараясь увидеть того, кого
начала нагонять группа. Увидела она и «скорую помощь»,
которая мчалась навстречу гонщикам.
-Владислав Николаевич, Акбар! Это Акбар…
Через минуту и тренер увидел, что группа нагоняет Барышева.
А когда они проезжали мимо «Волги», услышали голос
Смирнова:
-Владислав Николаевич, у Акбара был прокол!
Гонщиков и Барышева разделяли не более двухсот метров.

75-й километр. Они настигали Барышева. Барышеву казалось,
что он слышит их прерывистое дыхание. И он боялся оглянуться, боялся потерять время. Он видел перед собой лишь убегающую назад ленту шоссе, а впереди – полосатую поворотную тумбу.

Барышев думал: « Я должен удержаться. Я должен повернуть
раньше, чем они настигнут меня. Я должен после поворота резко набрать скорость и уйти от них».
Барышев скосил взгляд на левую руку, на часы.
«Осталось восемь минут, - подумал он. – До переезда от
поворота чуть больше шести километров. Восемь минут –
и шесть километров. Восемь минут – и шесть километров. Надо раньше прийти к переезду, проскочить его до поезда. И тогда они останутся с носом. Я скроюсь из глаз, сумею догнать Серегу».
Барышев сделал безупречный поворот и потерял при этом совсем мало скорости. Это придало ему уверенность. После поворота он встал на ноги, пошел «танцовщицей», развивая скорость. Это был длинный и очень бурный рывок в его стиле.
В конце рывка мимо него к повороту пронеслась группа. Кто-то из спартаковцев орал:
-Поворот! Тормози, ребя….

Тренер понял, что Барышев хочет отыграться на повороте. И одобрил его поступок.
-Он очень технично делает повороты, - сказал тренер Лиле и
стал тормозить, потому, что поворотная тумба была уже близко. Мотоцикл остановился. Владислав Николаевич не стал глушить мотор. Он видел чистый разворот Барышева, его последующий рывок и довольно улыбнулся. Затея Алешки удалась. А потом тренер увидел гонщиков, подходящих на скорости к повороту, беготню судей около поворотной тумбы и…
-Завал! – отчаянно крикнула Лиля.
Да это был завал. Первый гонщик завернул руль и вылетел из седла. Те, кто шел за ним, падали поочередно. Лишь четверо
гонщиков (среди них двое трудовцев) сумели избежать падения. Они объехали упавших, закончили разворот и резко

набрали скорость. Еще двое быстро поднялись, вскочили на велосипеды и бросились следом…
Тренер включил скорость, отжал муфту сцепления, и «Симсон» зарокотал. Тренер мчался к повороту. Через 10 секунд он был у поворотной тумбы. Врач уже осматривал Ивана. Лицо Ивана кривилось в болезненной гримасе. Руки были в ссадинах. Два других гонщика спешно натягивали
новые трубки. А еще один, из «Буревестника», целый и невредимый, горестно смотрел на помятое переднее колесо своего велосипеда.
-Владислав Николаевич!
-Да.
Перед Владиславом Николаевичем стоял представитель команды «Буревестник». Он с мольбой сложил руки на груди.
-Владислав Николаевич, если ваш, который упал, не пойдет. Дайте колесо с его машины?
-Старый Дик шагнул к Ивану.
-Ваня, ты сильно?
-Я пойду…
Тренер быстрым взглядом окинул Ивана. Он был весь в плачевном состоянии: ссадины на руках, на плече и на боку,
трусы порвались. Иван с трудом поднял правую руку и сказал:
-Плечо вот маленько…
Врач:
-Ему нельзя.
Тренер:
-Он не пойдет дальше! – и представителю «Буревестника»: - Берите колесо. Товарищ!
Гонщик из «Буревестника», у которого было разбито колесо, бросился к велосипеду Ивана.
-Ой, обод погнут…

В это время Владислав Николаевич услышал гудок паровоза.
Он вздрогнул, обернулся к старшему судье на повороте, быстро Спросил:
-А кто из судей на переезде?
-Не знаю. Наверное, сам главный.
Тренер глянул на часы. Поезд должен миновать переезд через пять минут. И тренера охватило волнение. А вдруг на переезде нет никого? И гонщики у переезда. Разве их остановит шлагбаум, страх перед опасностью?
-Товарищ судья, поехали со мною. Мы еще успеем к переезду. Вдруг там никого нет…
Судья и тренер побежали к «Симсону». Владислав Николаевич Развернулся и увидел, что гонщик из «Буревестника» пытается быстро выправить «восьмерку» на
Ивановом колесе. Рядом с ним стоял и давал советы Володя Смирнов.
-Володя, - крикнул тренер уже на ходу. – Володя, пусть парень не возится! Отдай ему запасное колесо!
Владислав Николаевич не слышал жалобного восклицания Смирнова. Ему в уши ударил рев гоночного «Симсона», стремительно набиравшего скорость. А тренер продолжал хладнокровно тянуть ручку газа на себя и щелкал переключателем скорости. Мотоцикл и двое, оседлавших его, разрезали плотный горячий воздух со скоростью ста сорока километров в час. Тренер спешил к переезду. Очень спешил…

81-й километр. Когда Барышев быстро оглянулся, то увидел, что его и преследователей разделяет примерно метров семьсот. И он обрадовался. Впереди чернел упирающийся в небо шлагбаум. Потом он услышал совсем близкий гудок паровоза. Шлагбаум на переезде, до которого оставалось метров триста или чуть меньше, начал медленно опускаться

Алексей поднялся на ноги и пошел стремительным спуртом.
«Только бы успеть, только бы успеть», - повторял он про себя и сильнее давил на педали.
Шлагбаум был уже закрыт. Барышев нажал на оба тормоза, рискуя пожечь велотрубки об асфальт, и спрыгнул с седла. Он
сделал это неудачно, потому что упал на колени, но быстро поднялся и побежал. А поезд был в ста метрах от переезда. У будки стоял железнодорожник с желтым флажком в руках. Он
оглянулся и увидел Барышева, который подлазил под шлагбаум с велосипедом на плече.
-Куда прешь, дурра, - сказал железнодорожник.
Но Барышев не обратил внимания на его слова. Он торопился разделить себя и преследователей поездом. А паровоз, мчавшийся на всех парах, был совсем рядом…

Владислав Николаевич, промчавшись как вихрь мимо четверки, спешащей вперед, видел, что Барышев соскочил с велосипеда, упал, но поднялся и побежал к шлагбауму. И он скрипнул зубами и, стараясь перекрыть рев матора, закричал судье:
-Включите секундомер! Включите секундомер!
Но судья уже включил. Он пустил секундомер в тот момент, когда Барышев спрыгнул с седла.
А тренер нажал кнопку сигнала. «Думай, думай. Акбар!» -
надрывался мощный клаксон стремительного «Симсона».
И Барышев услышал. Он сделал шаг назад, замер. И еще через
секунду его обдало дымом и паром. Он стоял, опустив голову, и мимо с лязгом проносился поезд. «Как же это я? – горестно думал Алексей. – Как я не успел, как?.. А если бы я поскользнулся? Тогда что? Ничего. Я успел бы…»

Голос тренера был спокойный, рука тренера легла на плечо Барышева.
-Алеша, послушай меня внимательно. Алеша, твою задержку судьи учтут…
Поезд проносился мимо. Это был товарный состав, груженый
Ставропольским хлебом, и он казался нескончаемым.
-Алеша, ты упал, больно?
Барышев, не глядя на Соболева, покачал головой.
-Алеша, ты молодец! Слышишь? Ваня упал на повороте. Он сошел. Вас осталось трое, только зачетные. Понимаешь? А гонку все равно нужно выиграть. Во что бы то ни стало! И от тебя, сынок, многое зависит…
Барышев облизал пересохшие губы и хрипло спросил:
-Владислав Николаевич, у вас есть вода?
-Алешенька, Лиля с бачком на повороте, А я приехал с судьей. Дай мне велосипед, я подержу его, а ты зайди к обходчику. Попей, но немного. Самую малость.
В будке обходчика уже толпились гонщики. Они жадно пили воду. День был очень жаркий…